Кандидат филологических наук Н.А. Борисенко продолжает разговор о частях речи, предлагая свою, не совсем обычную точку зрения.
ЧАСТИ РЕЧИ И... ПОСЛАНИЕ КАПИТАНА ГРАНТА
Обратимся опять же к роману Жюля Верна «Дети капитана Гранта». Помните то место в книге, где лорд Гленарван и его спутники случайно находят в желудке акулы бутылку с запиской о помощи? Оказалось, что это три экземпляра одного и того же документа, написанные по-французски, по-немецки и по-английски. Сличив уцелевшие слова во всех трёх документах, герои романа получили вот такой загадочный текст:
«7 июня 62 трёхмач...ый «Бри...ия» из Глаз.. ..ерпел ..ение у ..ов Патагон.. в Юж.. полуша.. два матрос.. и капи.. Грант ..ются при...ть к бере.. жесток.. инд.. под долготы и 37о 11’ ..оты ..ите ..ощь иначе ..ут».
Наша задача – восстановить послание капитана Гранта и прочитать записку (она, естественно, переведена на русский язык). Попробуйте сначала сделать это самостоятельно.
Хотя текст романа содержит загадку не лингвистическую, а географическую (известна широта, но не известна долгота места происшествия), мы с вами будем решать именно лингвистическую.
Можете ли вы догадаться, какой частью речи является каждое из уцелевших «слов»?
Пока речь идёт о корнях или их частях, всё и так понятно, поскольку в корне, как известно, заключено общее лексическое значение родственных слов. Юж.. – «южный», Патагон.. – «Патагония» (часть Южной Америки), бере.. – «берег» и т.п. Сложнее обстоит дело с частью инд.. – это могут быть и индийцы, и индусы, и, что ближе всего к контексту, индейцы.
Но вот мы сталкиваемся с «отрезками», которые являются служебными морфемами – аффиксами. Что, к примеру, означает таинственное «..ерпел ..ение у ..ов»? Какой частью речи является первое слово? Не так уж трудно догадаться. В нём две «говорящие» морфемы: -л- – суффикс глагола прошедшего времени, -е- – тематический суффикс, определитель спряжения. Значит, это слово означает какое-то действие, произведённое в прошлом. Потерпел? Да, скорее всего.
На -ение оканчиваются многие существительные среднего рода единственного числа, например: пение, терпение, землетрясение, крушение... На -ов – половина всех существительных родительного падежа множественного числа. Итак, потерпел крушение у берегов(?).
По сути, перед нами та же задача, которую когда-то поставил перед своими студентами Лев Владимирович Щерба. Помните его знаменитую фразу про «глокую куздру»? – «Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит бокрёнка». Известны аффиксы, но не известны, засекречены корни. А между тем всё понятно: и части речи, и члены предложения, и общий смысл. Ключом к определению части речи являются аффиксы (прежде всего окончания), по ним мы устанавливаем, как слово изменяется. Используя этот критерий, мы узнаём глаголы («отрезки» ..ются, ..ут, при...ть, ..ите – всё это глагольные морфемы), существительные (..ов, ..оты, ..ощь), прилагательные (..ый). И в конце концов получаем текст следующего содержания:
«7 июня 1862 года трёхмачтовый корабль «Британия» из Глазго потерпел крушение у берегов Патагонии, в Южном полушарии. Два матроса и капитан Грант пытаются пристать к берегу, [где сделаются пленниками] жестоких индейцев. [Они бросили этот документ] под … градусом долготы и 37о11’ широты. Окажите им помощь, иначе они погибнут».
Правда, текст записки всё равно расшифрован не совсем точно, из-за этого с героями произошло множество удивительных приключений. Но нас сейчас интересует другое.
По каким критериям слова распределяются на части речи? И сколько их на самом деле? Сразу скажем, абсолютно строгих и чётких критериев не существует. Учёные, выделяя классы, группы слов, стараются сделать это как можно более полно и точно, но взгляды учёных меняются, наука развивается, развивается и сам язык. В разных языках выделяется разное количество частей речи. В Древней Индии и Древней Греции все слова разделили на четыре группы: существительные, прилагательные, глаголы и наречия. Однако постепенно число частей речи росло. В отечественной грамматике сначала их было восемь, потом десять (как сейчас в традиционной школьной классификации), а в некоторых классификациях достигает двадцати (!).
Откуда такой разброс и такая неразбериха? Всё дело в том, что учёные-лингвисты выдвигают разные принципы для разделения слов по частям речи. Одни в качестве главного критерия называют семантический (проще говоря, учитывают значение и вопрос), другие – грамматический (особенности изменения слов), третьи – морфемный (по аффиксам).
Эти два последних критерия кажутся очень привлекательными. Вот что писал академик Л.В.Щерба в статье «О частях речи в русском языке»: если мы данное слово относим к какому-то классу, то «само собой разумеется, что должны быть какие-то внешние выразители этих категорий». Что это за «внешние выразители»? Прежде всего окончания и суффиксы – именно по ним мы и узнавали частеречную принадлежность слов и в загадочной фразе Щербы, и в послании капитана Гранта. А ещё к «внешним выразителям» относят интонацию, ударение, порядок слов.
«Внешние выразители», иначе говоря грамматические признаки слова, играют важную роль в распределении слов по частям речи. Но ведь один и тот же формальный признак может выражать разные грамматические значения. Например, окончание -а в словоформе стекла (нет стекла) имеет значение существительного родительного падежа единственного числа, а то же окончание в омонимичной словоформе (вода стекла) – глагола прошедшего времени женского рода единственного числа. Слова пишутся одинаково, но имеют разное содержание. Следовательно, важно учитывать не только форму, но и значение, причём не лексическое, а грамматическое. Скажем, у существительных – значение предметности, у глаголов – значение процессуального признака и т.п.
Как видим, ни один из ранее выдвинутых критериев – в отдельности(!) – нельзя признать удовлетворительным. Только неразрывная связь формальных признаков с грамматическим значением может быть положена в основу распределения слов по частям речи. Именно в этом состоит основной закон грамматики.
ЧАСТИ РЕЧИ И... ПОСЛАНИЕ КАПИТАНА ГРАНТА
Обратимся опять же к роману Жюля Верна «Дети капитана Гранта». Помните то место в книге, где лорд Гленарван и его спутники случайно находят в желудке акулы бутылку с запиской о помощи? Оказалось, что это три экземпляра одного и того же документа, написанные по-французски, по-немецки и по-английски. Сличив уцелевшие слова во всех трёх документах, герои романа получили вот такой загадочный текст:
«7 июня 62 трёхмач...ый «Бри...ия» из Глаз.. ..ерпел ..ение у ..ов Патагон.. в Юж.. полуша.. два матрос.. и капи.. Грант ..ются при...ть к бере.. жесток.. инд.. под долготы и 37о 11’ ..оты ..ите ..ощь иначе ..ут».
Наша задача – восстановить послание капитана Гранта и прочитать записку (она, естественно, переведена на русский язык). Попробуйте сначала сделать это самостоятельно.
Хотя текст романа содержит загадку не лингвистическую, а географическую (известна широта, но не известна долгота места происшествия), мы с вами будем решать именно лингвистическую.
Можете ли вы догадаться, какой частью речи является каждое из уцелевших «слов»?
Пока речь идёт о корнях или их частях, всё и так понятно, поскольку в корне, как известно, заключено общее лексическое значение родственных слов. Юж.. – «южный», Патагон.. – «Патагония» (часть Южной Америки), бере.. – «берег» и т.п. Сложнее обстоит дело с частью инд.. – это могут быть и индийцы, и индусы, и, что ближе всего к контексту, индейцы.
Но вот мы сталкиваемся с «отрезками», которые являются служебными морфемами – аффиксами. Что, к примеру, означает таинственное «..ерпел ..ение у ..ов»? Какой частью речи является первое слово? Не так уж трудно догадаться. В нём две «говорящие» морфемы: -л- – суффикс глагола прошедшего времени, -е- – тематический суффикс, определитель спряжения. Значит, это слово означает какое-то действие, произведённое в прошлом. Потерпел? Да, скорее всего.
На -ение оканчиваются многие существительные среднего рода единственного числа, например: пение, терпение, землетрясение, крушение... На -ов – половина всех существительных родительного падежа множественного числа. Итак, потерпел крушение у берегов(?).
По сути, перед нами та же задача, которую когда-то поставил перед своими студентами Лев Владимирович Щерба. Помните его знаменитую фразу про «глокую куздру»? – «Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит бокрёнка». Известны аффиксы, но не известны, засекречены корни. А между тем всё понятно: и части речи, и члены предложения, и общий смысл. Ключом к определению части речи являются аффиксы (прежде всего окончания), по ним мы устанавливаем, как слово изменяется. Используя этот критерий, мы узнаём глаголы («отрезки» ..ются, ..ут, при...ть, ..ите – всё это глагольные морфемы), существительные (..ов, ..оты, ..ощь), прилагательные (..ый). И в конце концов получаем текст следующего содержания:
«7 июня 1862 года трёхмачтовый корабль «Британия» из Глазго потерпел крушение у берегов Патагонии, в Южном полушарии. Два матроса и капитан Грант пытаются пристать к берегу, [где сделаются пленниками] жестоких индейцев. [Они бросили этот документ] под … градусом долготы и 37о11’ широты. Окажите им помощь, иначе они погибнут».
Правда, текст записки всё равно расшифрован не совсем точно, из-за этого с героями произошло множество удивительных приключений. Но нас сейчас интересует другое.
По каким критериям слова распределяются на части речи? И сколько их на самом деле? Сразу скажем, абсолютно строгих и чётких критериев не существует. Учёные, выделяя классы, группы слов, стараются сделать это как можно более полно и точно, но взгляды учёных меняются, наука развивается, развивается и сам язык. В разных языках выделяется разное количество частей речи. В Древней Индии и Древней Греции все слова разделили на четыре группы: существительные, прилагательные, глаголы и наречия. Однако постепенно число частей речи росло. В отечественной грамматике сначала их было восемь, потом десять (как сейчас в традиционной школьной классификации), а в некоторых классификациях достигает двадцати (!).
Откуда такой разброс и такая неразбериха? Всё дело в том, что учёные-лингвисты выдвигают разные принципы для разделения слов по частям речи. Одни в качестве главного критерия называют семантический (проще говоря, учитывают значение и вопрос), другие – грамматический (особенности изменения слов), третьи – морфемный (по аффиксам).
Эти два последних критерия кажутся очень привлекательными. Вот что писал академик Л.В.Щерба в статье «О частях речи в русском языке»: если мы данное слово относим к какому-то классу, то «само собой разумеется, что должны быть какие-то внешние выразители этих категорий». Что это за «внешние выразители»? Прежде всего окончания и суффиксы – именно по ним мы и узнавали частеречную принадлежность слов и в загадочной фразе Щербы, и в послании капитана Гранта. А ещё к «внешним выразителям» относят интонацию, ударение, порядок слов.
«Внешние выразители», иначе говоря грамматические признаки слова, играют важную роль в распределении слов по частям речи. Но ведь один и тот же формальный признак может выражать разные грамматические значения. Например, окончание -а в словоформе стекла (нет стекла) имеет значение существительного родительного падежа единственного числа, а то же окончание в омонимичной словоформе (вода стекла) – глагола прошедшего времени женского рода единственного числа. Слова пишутся одинаково, но имеют разное содержание. Следовательно, важно учитывать не только форму, но и значение, причём не лексическое, а грамматическое. Скажем, у существительных – значение предметности, у глаголов – значение процессуального признака и т.п.
Как видим, ни один из ранее выдвинутых критериев – в отдельности(!) – нельзя признать удовлетворительным. Только неразрывная связь формальных признаков с грамматическим значением может быть положена в основу распределения слов по частям речи. Именно в этом состоит основной закон грамматики.